Американский Университет в Москве – Посольство Народных Дипломатов

Сначала немного истории. В этом году университету исполняется 35 лет, а началось все со звонка в Вашингтон от вице-президента Академии Наук СССР Юрия Анлреевича Осипьяна в октябре 1988 года с приглашением приехать в Москву для обсуждения новых идей сотрудничества двух стран в рамках народной дипломатии.

Там мы были представлены группе советских ученых и общественных деятелей, которые предлагали  расширить тематику сотрудничества двух стран, помимо вопросов разоружения.

В апреле 1989 года большая американская  делегация прибыла в Москву. В ее состав вошли члены Конгресса, послы, представители общественных организаций, журналисты и даже известный скульптор Эрнст Неизвестный, проживавший в то время в Нью-Йорке.

Принимали делегацию на самом высоком уровне. Несмотря на то, что в ее составе были многие из тех, кто относились недоверчиво к Горбачевской перестройке и гласности, большинство поверило в искренность предложений Москвы об окончании холодной войны и перехода от конфронтации к сотрудничеству двух стран.

В результате были созданы многочисленные группы для выработки конкретных предложений по совместной работе в различных областях. Обсуждения включали широкий круг вопросов от науки, образования и культуры до космоса, военного сотрудничества и даже совместных систем противоракетной обороны. Одним из проектов было создание Американского университета в Москве.

Заседания происходили в Конгрессе и Думе, Академиях Наук и университетах двух стран, а также в Белом Доме и Кремле.  Президент Джордж Буш старший поручил своему Вице-Президенту Дэну Куэйлу курировать этот процесс.

В архивах сохранилось письмо из Белого Дома с поздравлениями и пожеланиями успеха от имени президента Буша, а в Конгрессе был запущен процесс многомилионного финансирования университета.

Москва уже выделила для него особняк в центре города и большое поместье Кунцево-6, где раньше располагались дачи членов политбюро, включая дачу Брежнева. Там предполагалось строительство университетского кампуса и школы для детей дипломатов американского и других посольств.

Существует большое количество документов, содержащих детали этой многолетней работы, но в рамках одной статьи их даже невозможно перечислить.

Однако, к сожалению, в Америке были и есть мощные силы, не заинтересованные в дружбе с Россией, и они постарались сделать все возможное, чтобы большинство наших предложений остались на бумаге.

Отметим, по крайней мере, две такие силы, представляющие экономические и идеологические интересы. Известный американский дипломат, бывший посол США в СССР Джордж Кеннан, еще в 1987 году, т.е., за 4 года до распада СССР, сказал об экономических следующее: “Если Советский Союз завтра утонет под водами океана, американский военно-промышленный комплекс (ВПК) должен будет оставаться, по существу, неизменным, пока не будет изобретен какой-то другой противник. Все остальное было бы неприемлемым шоком для американской экономики”.

Если при администрации Буша – Куэйла те, кто работал в направлении сближения двух стран, чувствовали поддержку и их вдохновляли слова президента о создании новой архитектуры безопасности от Ванкувера до Владивостока, то с приходом команды Клинтона-Гора все кардинально изменилось.

Вместо реальной помощи Россия в период с 1992 по 2000 год получила многочисленных “советников”, которые присоединились к местным олигархам, чтобы ограбить страну и довести ее экономику до дефолта.

Естественно вся работа в Конгрессе по финансированию университета прекратилась, но мы продолжали работу, получая небольшие частные пожертвования.  

За эти годы более ста профессоров ведущих американских университетов читали лекции российским студентам в МГУ и НИЯУ-МИФИ.  Проводились большое количество конференций в России и США, обмены студентами и культурные акции.

Что касается идеологов – это те внешнеполитические элиты,  которые после крушения СССР считают  Америку мировым гегемоном, а те, кто с этим не согласен, должны быть подвержены различного рода санкциям.   

Отметим, что в конце 90-х американские СМИ, включая Нью-Йорк Таймс, Вашингтон Пост и Вашингтон Таймс высказывали поддержку усилиям тех, кто стремился к сближению России и США, в том числе, писали хвалебные статьи об Американском университете в Москве. Вашингтон Пост назвала его “Университетом Гласности”.  В настоящее время, к сожалению, этот курс сменился на прямо противоположный, а некоторые статьи о других позитивных проектах той эпохи газета даже удалила из своих архивных сайтов. 

Американские профессора, за редким исключением, теперь не могут читать у нас лекции, и потому мы перешли в режим онлайн, с участием студентов и лекторов из разных стран мира. На сегодняшний день это представители 24-х стран из 5 континентов, включая Северную Америку и Европу, и их число постоянно растет. Как было сказано в заголовке статьи, мы позиционируем себя как неформальное посольство народных дипломатов для граждан любой страны, стремящихся к международному диалогу для решения глобальных проблем стоящих перед человечеством и отвергающим принципы гегемонии отдельной страны.

Университет гласности: мечта диссидента сбывается

Вашингтон Пост, 31 мая 1990 года

Вчера утром в вестибюле отеля “Мэдисон” из толпы советских чиновников в темных костюмах и (да, все еще) с несколько мрачными лицами неожиданно появился улыбающийся, бодрый Юрий Осипьян, член ближайшего окружения Михаила Горбачева и его главный научный советник. Протянув руку, Осипьян поприветствовал Эдварда Д. Лозанского, физика-эмигранта, живущего в Вашингтоне, который в 1982 году попал в заголовки газет по всей стране благодаря своим успешным шестилетним усилиям заставить советские власти разрешить его жене Татьяне присоединиться к нему здесь. Они радостно пожали друг другу руки – чиновник и диссидент, два существа, живущие в разных мирах, которые теперь стали считать себя друзьями, спокойно работая над достижением своей цели – созданием нового советско-американского университета. К концу дня о проекте было официально объявлено на приеме по сбору средств в Национальной академии наук, на котором присутствовали американские бизнесмены, академики, политики и советские чиновники. “Даже в наших самых смелых мечтах мы не ожидали, что здесь будет официальный советско-американский университет”, – сказал Лозанский. “Я думал, что с точки зрения диссидентской деятельности американские профессора будут приезжать в Россию и встречаться с молодыми людьми где-нибудь в квартире или за городом. И мы уже начали этим заниматься”. Но после октября 1988 года, когда Лозанский посетил Советский Союз после 12 лет изгнания по приглашению Академии наук СССР и встретился с Осипьяном – тоже физиком – появилась возможность двусторонней сделки. Идея оформилась после того, как мужчины совершили более дюжины поездок туда и обратно (однажды Осипьян, тусовавшийся на Дюпон-Серкл, выиграл 75 долларов в шахматы блитц). Вчера Осипьян сказал, что он обсуждал с Горбачевым идею создания университета, и советский президент одобрил ее. Затем, в прошлом месяце, присутствуя на конференции в Белом доме по глобальному потеплению, он обсудил это с президентом Бушем на приеме. “Я сказал ему, что нам нужна моральная поддержка американского правительства, и он сказал: “Это отличная идея – держите меня в курсе”. На самом деле, по словам Лозанского, Буш впервые ознакомился с этой идеей от консервативного политического активиста Пола Вайриха после его поездки в Москву в ноябре прошлого года для обучения советских активистов навыкам политической организации. Это привело к встрече в феврале с вице-президентом Дэном Куэйлом, на которой Осипьян и Лозанский изложили свои планы. “Сейчас мы ищем финансовых спонсоров, и нам нужно создать совместный попечительский совет”, – сказал вчера Осипьян. “Основная идея заключается в том, что университет должен быть частным. В Советском Союзе у нас были только государственные университеты, так что это будет первый частный в истории страны”. На вопрос, как это могло произойти, Осипьян несколько туманно ответил, что изменения в советском обществе со временем позволят это сделать и что даже сейчас советские попечители могут быть “независимыми”. План, о котором до сих пор говорили эти двое, предусматривает создание кампусов в обеих странах – таунхауса в Вашингтоне и здания в Москве – к концу года, в каждом из которых будут обучаться по 50 студентов и по пять профессоров. Советские профессора будут преподавать по своим специальностям (математика, теоретическая физика, славистика и филология), а американские – по своим (бизнес, менеджмент, экономика и информатика). Первым американским ученым, получившим должность в новом университете, стал Эдвин Г. Долан, доктор экономических наук Йельского университета, который преподавал в Университете Джорджа Мейсона и Геттисбергском колледже в Пенсильвании. “Это то, чем я давно хотел заняться”, – сказал он в телефонном интервью. Называя себя “экономистом, работающим на свободном рынке”, Долан сообщил, что планирует 1 сентября вылететь в Москву, где он и его жена Китти, политолог, будут жить в квартире, предоставленной “советской стороной”. Пока что ни один советский профессор не был выбран. Саймон Файерман, бывший директор Экспортно-импортного банка, а ныне частный консультант по международному сбору средств, провел вчерашний прием. Он узнал об университетском проекте всего две недели назад, когда случайно пообедал с Лозанским, и надеется собрать средства от “американских промышленников” и других лиц для покупки здания кампуса в Вашингтоне к концу года. “Этот саммит – возможность для меня в какой-то мере участвовать в его организации”, – сказал Файерман по телефону. “Это открывает двери и дает толчок отношениям, которые являются чрезвычайно позитивными”. “Когда я рассказал ему об университете, он пришел в восторг”, – сказал Лозанский. “Он двигался так быстро! Я подумал, что, возможно, он просто болтал об этом, но позже понял, что он был серьезен”. Лозанский – высокий, уверенный в себе и дружелюбный мужчина, чье вынужденное изгнание с родины в 1976 году и последующая борьба за освобождение Татьяны стали классикой холодной войны. Результатом этого стала его книга “Для Татьяны”, вышедшая в 1984 году, которая, по его словам, принесла ему достаточно денег, чтобы купить дорогую квартиру на Коннектикут-авеню, а теперь британским продюсером снимается телевизионный мини-сериал. Он ездит на белоснежном “Кадиллаке Севилья” с белым кожаным салоном и руководит организацией образовательных обменов, Международной образовательной сетью. “Наш бизнес процветает, – сказал он, – благодаря всем советско-американским конференциям и обменам. Мне очень нравится Америка. В Америке у меня есть идея, и я просто иду вперед и воплощаю ее в жизнь! В СССР мне говорили: “Заткнись и уходи”. В Советском Союзе он работал физиком-ядерщиком, женился на Татьяне (дочери высокопоставленного генерала) и жил хорошей жизнью, пока ему не стали претить цинизм и материализм, которые он видел вокруг себя. Он начал открыто высказываться и вскоре стал известен как интеллектуал-диссидент и враг коммунистической системы. Его первоначальная идея состояла в том, чтобы призвать американских интеллектуалов и политиков, приезжающих в Советский Союз, выступать с лекциями перед группами диссидентов, назвав это мероприятие своего рода “университетом”. В июне 1988 года он сделал это с профессором Гарварда Ричардом Пайпсом, а затем с Сенатором Фил Грэммом (штат Техас) и Робертом Кастеном (штат Висконсин). Но после встречи с Осипьяном в Москве планы стали более масштабными. “Сначала идея продвигалась довольно медленно, – сказал он… Затем постепенно мы начали лучше понимать, чего хотим. После завершения саммита мы выберем других профессоров и займемся сбором средств. Мы хотим, чтобы представители разных американских университетов присоединились к нашим усилиям”. Интерес к проекту высок, и несколько представителей советов, приехавших в город на саммит, нашли время встретиться с Лозанским. На днях к нему в офис заглянул Николай Карлов, президент Московского физико-технического института. “Жизненно необходимо развивать тесные связи между людьми, занимающимися наукой, технологиями и гуманитарными науками”, – сказал Карлов позже в телефонном интервью. Он сказал, что, по его мнению, человечество “стоит на пороге катастрофы” и что советско-американский университет поможет избежать этого. Такой университет, по его словам, поможет в “гуманизации технократического мышления”.