В смутное время

Для российского читателя Смутное время не метафора, а период истории 1598-1613 года, определяемый глубоким кризисом государственности, гражданскими войнами, голодом, бунтами, иностранной интервенцией, появлением самозванцев, двоевластием, заговорами, переворотами, предательствами, потерей значительных территорий. Смута оставила глубокий след в национальной психологии, породив неприятие гражданской разобщенности и слабой власти, опасения иноземного вмешательства.

На распутье

Россия не исключение. Нет страны и народа, не знавших периодов хаоса, гражданского раскола, безвластия. Но мировое общественное устройство веками шло к большей устойчивости. После окончания Холодной войны была надежда что стабильные, рациональные отношения будут определять мировой порядок.

Но сегодня генеральный Секретарь ООН Антониу Гутерриш говорит о более высоком уровне раскола чем в эпоху Холодной войны, “Мир движется к эпохе хаоса, конфликты и войны создают опасную и непредсказуемую реальность.” ООН в таком же хаосе, её генсек и резолюции мало для кого авторитет и носитель истины и справедливости.

Такие условия сегодня присущи и странам, которые до недавнего олицетворяли политическую и социально-экономическую стабильность, прочность государственных институтов.

“Нью-Йорк таймс” опубликовала статью Кристофера Калдвелла “Этот пророческий мыслитель теперь предвидит поражение Запада”. Сенсация не в том что говорит французский философ Эмманюэль Тодд, которому посвящена статья, о в том что газета, рупор либеральной демократии и Демпартии, опубликовала комплементарную рецензию с признанием: “Запад теряет источник своей силы, отказавшись от традиционных ценностей”.

Об ослаблении, деградации и даже суицидной кончине Запада говорят давно, и уже многие. Это тема постоянно присутствует на страницх “Нового континента”, в отличии от “Континента” советских времён, когда представления о свободе и прогрессе связывались в первую очередь с привлекательным примером и надеждами на торжество западных идеалов и ценностей, и Америка и Западная Европа рассматривались как самая эффективная модель социальной организации для всего мира.

Тодд считает что Западная демократия, как и социалистическая система, обречена.  Он обрёл известность в 25 лет, в 1976 году, когда была опубликована его книга “Окончательный крах”, предсказавшая крушение Советского Союза. Прогноз и тогда не был оригинальным, о том что социализм неэффективен, что-то система недееспособна, говорили и писали со времен Октябрьской революции и даже до нее.

Обычно критики советской системы указывали на неэффективность государственного планирования и контроля экономики, пороки партийной диктатуры, жестокость репрессивного аппарата. Ко времени публикации книги Тодда Советский Союз был в состоянии стагнации, брежневского застоя. Росли диссидентские настроения, СССР все более отставал в соревновании с Западом и проигрывал гонку вооружений. Угроза краха была очевидной, и Запад тому всемерно способствовал.

Тодд сосредоточил внимание на статистике детской смертности в СССР, его прогнозы носили демографический характер. Снижение рождаемости до уровня ниже простого воспроизводства населения действительно национальная катастрофа. Если эту же методику применить к демографии белой расы, создателя и носителя Западной цивилизации, то её ослабление и крах в силу падения рождаемости выглядит неизбежными, в особенности, с учётом высокой рождаемости других рас и их массовой миграции в Европу и Америку.

Но в отличии от Сэмюэла Хантингтона, предсказавшего неотвратимое столкновение цивилизаций, Тодд надеется на конвергенцию рас и этносов и христианской и исламской цивилизаций. Это надежда становится все более иллюзорной после бунтов и погромов, сопровождающих многомиллионное переселение на Запад людей других традиций и культуры и роста националистических и нацистских настроений.

Прогнозы Тодда базируется на политическом и социальном ослабление Запада, утрате моральных и традиционных ценностей, ошибках и провалах внешней политики. “Идея, что под предлогом демократии можно на законных основаниях бомбить граждан другой страны, есть идея, убивающая демократию”, пишет философ, “США большая угроза миру, чем Иран”. Но убедительных аргументов, как остановить расползание радикального фундаментализма и терроризма, философ не предлагает. Философскими трудами мракобесов и террористов не одолеть.

Тодд проводит параллель между Древним Римом в эпоху упадка и нынешним Западом: “Общество парализовано между, с одной стороны, массами экономически бесполезных плебеев, требующих хлеба и зрелищ, с другой – хищнической плутократией… Средний класс разрушен.” (“После империи. Слом американского порядка”.)

Тодд пишет, что ценности, которые Америка считает универсальными, не универсальны для структуры семьи, модели сексуальных и гендерных отношений и неприемлемы для большинства стран: “Традиционные культуры испытывают много страха от западного влияния”. Он ставит под сомнение интеллектуальный уровень суждений и решений Запада, неспособность различать факты и желания. Он видит это в каждом шаге Запада в украинской войне, в оценке позиции Китая. “Большая угроза Западному порядку высокомерие тех, кто правит этими странами”. Он считает что не национальные принципы, а партийные определяют западную политику.

Окончание статьи в “Нью-Йорк таймс”: “Президент Байден не понимает свою страну, представляя её как стабильную и объединенную в готовности совершить всё желаемое. Украинцы выучили это непомерно высокой ценой”.

Можно допустить, что статья была попыткой сбалансировать позицию газеты, откровенно поддерживающей Демократическую партию и политику и риторику президента Байдена.

Вот другая статья, автор Давид Сангер, “Момент байденовского Апокалипсиса: Когда ядерный взрыв выглядит возможным в Украине”. Статья проводит аналогию с Кубинским кризисом, который президенту Кеннеди удалось разрешить компромиссом. Но уровень тревожности у читателя статья не снизит, скорее, напротив, вызовет вопросы о политике, оркестрированной Байденом по отношению к Украине, и побудит внимательней прислушаться к Трампу, обещающему быстро разрешить кризис.

В другой недавней статье “Нью-Йорк таймс” обстоятельно рассматривает документы, представленные в Конгресс специальным прокурором, и цитирует их: “Старый человек с плохой памятью. Президент многократно говорил что не помнит или не знает детали. Примеры производят удручающие впечатления.” “Я не помню” президент сказал более 50 раз. Политику в старости легче признать обвинения в коррупции и сексуальных домогательствах, чем в утрате памяти и разума. На недавней встрече с избирателями Байден перепутал Афганистан с Ираком и Ираном. Даже дружественные медиа постоянно публикуют нелепости и оговорки, свидетельствующие о его когнитивных расстройствах. Уровень его юмора – назвать сенатора Чака Шумера, еврея, “Чарли Шмедлеp”. (Попытка создания уничижительного идишского неологизма.)

И всё это в самой известной газете мира. О президенте великой страны, лидере свободного мира. О состоянии демократии в эпоху смуты, деградации и распада.

Тираны или народные представители

Смутное время всегда без власти или при слабой власти. Демократии подвержены ослаблению управления и сползанию в хаос. Нередко лидеры, избранные демократическим путем, находят пути подавления оппонентов в рамках демократических институтов. С другой стороны, расширения прав и свобод, усиление стихийного участия в политике широких масс может вести к ослаблению и параличу институтов демократической власти.

Прерогатива демократии власть закона, но и закон может служить средством подавления опасного противника. Не пошел бы Трамп в большую политику, не оказался бы перед бесконечными судебными расследованиям и угрозой банкротства. И Джулиани оставался бы героическим мэром и приумножал бы многомиллионную адвокатскую деятельность.

Идеальных демократий и лидеров мир ещё не знал, но в истории есть замечательные примеры успешного народовластия. Отец-основатель греческой демократии Перикл, великий государственный деятель, осуществил радикальные реформы в интересах народа, дал полномочия Народному собранию, ограничил власть аристократии, создал возможности для небывалого развития науки и искусства. В его окружении были собраны самые знаменитые интеллектуалы. Перикл отличался личной скромностью, сдержанностью, не позволял себе и своей семье привилегий. Он отдал своего сына под суд за злоупотребление положением отца. (Замечательный пример не только для нынешнего президента.)

Любой гражданин мог обратиться к нему с просьбой или выражением недовольства, ему нередко приходилось выслушивать оскорбления, но он не терял выдержки. Согласно легенде, однажды недовольный гражданин плюнул на Перикла, и хотя правитель страны обладал большой физической силой и был опытным воином, он лишь извинился за доставленные огорчения. Его критики пользовались неограниченной свободой. У демократии были противники, и они нестеснено выражали свои взгляды. Великий Платон отдавал предпочтение просвещенной монархии под руководством правителя-философа.

Единоличное правление тоже может предоставить свидетельства успешного развития страны. Мехмед II, султан Османской империи, в 18 лет разгромил Крестовый поход, в 21 захватил Константинополь, покорив Византию и создал самую могущественную империю своего времени. Он считал своё государство преемником Римской империи и покровительствовал образованию, науке, искусствам. В 1478 году он утвердил закон о свободе вероисповедания, ввёл во властные структуры греков и славян.

Мехмет был высокообразован, ценил литературу, искусство, архитектуру, сохранил христианские памятники, создал крупнейшие библиотеки, “Дом мудрости”, в котором переводились на арабский и комментировались тексты с греческого, латинского, иврита, санскрита, персидского, сирийского, Он был полиглотом, писал стихи и философские размышления. Каждое утро к нему приходили три философа, которые говорили с ним по латыни, на греческом и арабском. Ничего не радовало его больше, писали современники, чем изучение истории, географии, литературы. Его героями были Александр Великий, Помпей и Цезарь.

Поборники воинствующей демократии много говорят о плюрализме, толерантности к другим традициям и культурам, но не хотят признать многообразие картины мира, несводимость интересов и ценностей к одной модели. Жестокие уроки истории и даже совсем недавнего времени не помогли признанию этой истины. Здесь уместно напомнить что обамовские попытки разжечь пожар “Арабской весны” и утвердить демократию бунтами и революциями привели к массовым жертвам и укреплению авторитарных режимов.

Борцов за права и свободы и демократия не всегда устраивает. Нынешнее бесцеремонное вмешательство во внутренние проблемы Израиля тому один из примеров. Ветеран большой политики Чак Шумер, лидер демократического большинства, призвал в Сенате к смене правительства в дружественном стране, по сути, к государственному перевороту. Как после этого можно обвинять другие страны в подобных действиях? Лидер меньшинства Митч Макконнелл назвал речь Шумера “беспрецедентным карикатурным лицемерием”. Но президент Байден его похвалил. Вряд ли Шумера волновала в первую очередь израильская демократия, удержаться на своем месте, поддерживая права еврейского государства, он не сможет. О чувстве стыда у многоопытного политика говорить не приходится, но, похоже, в этот раз Шумер просчитался, даже либеральные евреи в шоке от его позорной позиции.

Многие видят причину неудач американской внутренней и внешней политики в геронтологии руководства, несменяемости истеблишмента, препятствующих продвижению молодых сил. Но вот два других, помоложе, претендента для государственное лидерство: одержимый конспирологией Роберт Кеннеди и ещё более несусветная в политике фигура, скандальный рэпер, возомнивший себя мыслителем, Канье Уэст.

На виду есть амбициозные кандидаты новых поколений, но пока никого из них невозможно воспринимать всерьёз. И уж совсем беда представить в большой политике и на вершинах власти кого-либо из “прогрессистов” даже из числа членов Конгресса. При них о старой гвардии будут вспоминать с ностальгией.

Невозможно объяснить рационально такую деградацию лидерства в стране с лучшими университетами, мощными центрами изучения политики, гигантскими затратами на продвижение лидеров. Но, если без мистики, остается предположить что человек с разумом и совестью не пойдет в нынешнюю политику, а если пойдет, его остановят на дальних подступах.

Амбициозный лидер не обязательно читал Перикла, Черчилля, Линкольна, но безусловно знаком с “Государем” Макиавелли и его методами достижения целей и удержания власти. Лидер в большой политики знает о судьбе Цезаря, Александра II, Линкольна, Махатмы, Индиры и Раджива Ганди, Кеннеди, Ицака Рабина, Анвара Садата, Сальвадора Альенде, Беназир  Бхутто, список долог и непрерывно пополняется. Смутное время и слабая власть беда для народа, но и угроза для правителей.

В создание политической и гражданской смуты участвуют носители разных, часто противоположных убеждений и интересов, и автократы, и популисты-демократы подогревают настроения, надеясь что такая атмосфера поможет им добиться своих целей. Нужно бы помнить предупреждение Мишеля Монтеня, великого французского просветителя: “Плоды смуты никогда не достаются тем, кто её вызвал… Ловить рыбу будут другие”.

Сегодня нет ни Кеннеди, ни Рейгана, и в обществе нет готовности к рациональному диалогу и компромиссам. Время смуты и хаоса подрывает доверие к демократии и порождает иллюзию о вождях-спасителях. “Вожди, которые пугают кровью,… пользуются большим доверием, чем политики, сулящие благополучие и процветание”, писал Джордж Оруэлл.

Согласно опросам, чтобы укрепить авторитет демократии, самое важное условие – достойные лидеры. Но история свидетельствует что они появляются при роковых испытаниях, во время кризисов и бедствий. Говорят, что нужно дойти до дна, чтобы понять где находишься и что делать. Плохое утешение.

Без руля и без ветрил

Смутное время влияет на все стороны общественной жизни, но больше всего на состояние общественного сознания, порождая тревожность, неуверенность, растерянность, переходящие в цинизм и апатию или же ожесточение и озлобленность.

По данным CNN/Kаisеr Foundation, 90% американцев признают что страна в кризисе психического здоровья. Число людей, обратившихся за профессиональной помощью, растёт из года в год и выросло почти на 40% за 2 года. В Америке самая большая в мире армия психиатров, психологов, социальных работников. И это не считая религиозной поддержки, разного рода знахарей, гуру, “лайф коучей”, гадалок, консультантов и огромного потока литературы “селф хелп”, массовых марафонов исцеления, желания, мотивации, вдохновения.

Лидеры тоже пытаются заниматься психотерапией, успокаивая, обещая одоление трудностей и всеобщее благополучие. С учётом опыта, веры немного, но когда лидеры говорят о бедствиях, если их отвергнут на выборах, это воспринимается всерьез. Печать много цитирует Трампа, рисующего картину мирового хаоса и “кровавую баню”, если он проиграет. Байден обещает падение демократии и апокалипсис, если его не переизберут. Кого бы ни избрали, покой нам только снится.

Лидерам положено быть примером стойкости и спокойствия, но Байден, как сообщает продемпартийная MSNBC, “зол и тревожен в связи с усилиями по переизбранию. Он кричал и матерился на совещании в Белом доме.” Есть от чего гневаться – рейтинг одобрения президента 38%, ниже чем было у проигравших выборы Трампа – 48%, Буша – 39, Картера – 43. Байдену не позавидуешь: улица и левое крыло его партии требуют остановить Израиль, государственный интерес – покончить с террористическим анклавом в жизненно важном для Америке регионе.

Нетрудно представить, как такое положение отражается в общественном сознании. Специалисты говорят о трёх взаимосвязанных процессах. Прежде всего, употребление наркотиков, стимулируемое общественной атмосферой и расширением и их легализацией. От лёгких наркотиков неизбежен переход к более пагубным. Нелегальная торговля не только не снизилась, но выросла, на рынке появились новые сильнодействующие и более опасные препараты. Перепробованы все подходы –  смягчение наказаний, просветительство, попытки реабилитации, и жёсткие карательные меры, в Калифорнии за продажу фентанила 20 лет тюремного срока.

Но дорогостоящая система терапии от наркозависимости неэффективна и расточительна. Количество смертей от передозировок достигло беспрецедентного уровня – более 100000 в год. Это в пять раз больше чем в 2002 году. Больше всех погибают мужчины в возрасте 35-44 года.

Медицинская статистика отмечает катастрофическое увеличение психических расстройств среди молодёжи, в особенности, школьников и студентов вузов. По данным государственных органов, 42% школьников старших класса “испытывают постоянное чувство печали и безнадежности”, 22% ” серьезно думают о самоубийстве”. Число американцев в возрасте 10-24 года с психическими аномалиями выросло с 2000 года на 52,2%. Нельзя не видеть связь этой катастрофы с отходом обучения от классических моделей в сторону политизации и либеральной идеологии. На психическое состояние молодежи оказывают особенно пагубное влияние социальные сети, усугубляя агрессию, ненависть, буллинг, распространение порнографии и сексуальных перверсий.

Нынешняя  общественная атмосфера усиливает психические расстройства – депрессию, шизофрению, паранойю, биполярные аффекты, маниакальные состояния. При этих заболеваниях люди живут на 20-25 лет меньше чем в среднем по стране, только 20%  работают. Большая часть их бездомные или находятся в тюрьме.

Америка затрачивает на лечение психических заболеваний и наркомании почти столько, сколько весь мир вместе взятый. Дебаты идут на всех уровнях, все новые инициативы, подходы, кампании, но результаты плачевны.

Можно понять “Цунами психического здоровья в Израиле”, о чем много говорят и пишут, – ни дня спокойствия с основания страны, непрерывный террор, враждебные соседи. И вот 7 октября, самый страшный для евреев день после Холокоста. Сотни тысяч израильтян переживают посттравматический синдром, депрессию, бессонницу. 

Американцам явно не грозят подобные внешние опасности, и внутренние трудности несопоставимы с условиями жизни в большинстве стран мира. Но, согласно последнему “Всемирному индексу счастья” (опрос об общей удовлетворенностью жизнью), среди более 140 стран Израиль на 5 месте, а США на 23. Как дошли до жизни такой, ответа, подвластного логике и здравому смыслу, нет.

Кроме аномалий, описываемых в клинических мануалах и диагнозах, постоянно растёт девиантное, антисоциальное поведение. На улице, в транспорте, в магазине по-любому поводу взрыв эмоций, скандалы, нередко с физическим насилием. В стране непрестанно проходят многотысячные протесты, митинги, разжигающие рознь и ненависть, травмирующие психику участников, вызывающие столь же ожесточенную ответную реакцию.

Американцы, имевшие репутацию прагматических, здравомыслящих людей, оказались подвержены конспирологическим теориям о “Дип стейт”, политических убийствах, закулисных заговорах, сионистских провокациях на деньги Ротшильдов и Рокфеллеров (не евреи, настроены антиизраильски), Сороса (еврей-антисионист). На рекордном уровне недоверие к институтам, лидерам, медиа, экспертам. Широкое распространение получило дикое движение QAnon, члены которого убеждены что мировое правительство педофилов, в котором ключевую роль играет Хиллари Клинтон и вашингтонская пиццерия, контролируют происходящие в мире события.

При таком состоянии мышление и поведения у Айн Рэнд, самого известного политического философа Америки, появляются новые сторонники и продолжатели, требующие ограничения избирательных прав для тех, кто лишен рационального мышления и не способствует общественному благополучию. Согласно Айн Рэнд,  рациональное решение не продукт массового сознания и участия, а результат знаний, опыта и усилий творческой элиты. Чаще всего это решение не соответствует желаниям и настроениям большинства. Получается, большинство препятствует развитию демократии. Но демократия это народовластие, выражение воли большинства; правление и привилегии  элиты узурпация власти, и как  разрешить это противоречие, неизвестно.

Библейскому Моисею пришлось иметь дело с неуправляемой толпой, не желающий жертв во имя будущего, требующей здесь и теперь, всегда готовой к протестам и бунтам. Но он опирался на волю и помощь Божью, Всевышний давал ему инструкции и активно участвовал в ходе событий.

За спиной современного лидера чаще стоит дьявол, подталкивающий к соблазном и злоупотреблением властью. Устоять может не каждый. Если лидер и готов честно сказать об истинном положении, кто его изберёт. Волей-неволей нужно лгать и манипулировать.

Арсенал для встречи c избирателями давно отработан: “Я люблю Чикаго, Филадельфию, Оклахому, Техас” и далее  по списку городов и штатов, нужно вспомнить о родителях, честных тружениках, взять черного ребёнка на руки, поблагодарить ветеранов войны и труда, рассказать о пережитых личных трудностях,  пошутить с самоиронией, выпить пива и зайти в дешевый ресторан. И обещать, обещать, обещать.

Надежда и опора нынешнего лидера в первую очередь партия, спонсоры и лоббисты, интересы которых он должен защищать. Один миллиард оказывает большее влияние на результаты выборов чем многие тысячи coграждан. Хорошо оплаченные пиар и пропаганда привлекут сторонников и оттеснят оппонентов, направят общественное мнение в нужную сторону. 

Сторонники демократии утверждают что её сила не в достоинствах лидеров, а эффективности институтов и народной поддержки. Но институты не пользуются доверием, общественное сознание в замешательстве, нет единой воли и готовности к необходимым переменам, и какие нужны перемены, прийти к согласию невозможно.

В ожидании просветления и спасения можно ещё раз вспомнить Шекспира: “Kакой тоской душа не сражена, быть стойким заставляют времена”. (“Король Лир”).