На краю

Нынешний мир, всё более сползающий в хаос и непредсказуемость, имеет параллели в исторических эпохах: крушение империй, многолетние войны, господство диктатур и мракобесия. Но он уникален в отношении возможностей глобальных катастроф и угрозы уничтожения всего человечества. 

Откуда исходят угрозы 

Климатические перемены, ядерные войны, проблемы населения и миграции, столкновение цивилизаций, инновации, вышедшие из-под контроля – всё это не результат естественных природных процессов или вмешательства потусторонних сил, a продукт безответственной человеческой деятельности. Это даёт надежду изменить ход событий рациональной человеческой волей и действиями. Точка невозврата ещё не пройдена. Но нынешняя организация мирового сообщества мало способствует разрешению проблем, напротив, стимулирует сверху и снизу сползание к необратимым последствиям. Что и кто определяет картину мира? Для верующего воля Божья, по Адаму Смиту, частные интересы и рынок, по Марксу, классовая борьба, по убеждению обывателей коррумпированные правители и закулисные интриги. 

Демократия обещала создать общественную систему, при которой всем будет хорошо на основе разумных решений, социального договора и сотрудничества. Но сегодня мир оказался в положении, когда всем нехорошо и невыгодно, и споры, на ком лежит ответственность, никого не убеждают. 

Победить оппонента логикой и доброй волей невозможно, это не откровение, так было во все времена. Сократ, гений всех времён и народов, был для своей жены пустословом и бездельником, для обывателей разрушителем их душевного комфорта, а для правителей и суда опасным смутьяном, растлителем молодёжи. Красноречие не спасло его от смертельного приговора. 

Все борются за мир, права и свободы, за справедливость, и фашист – это тот, кто не согласен с моим мнением. Политика подменила религию, вера выше логики и факта. Всё стало политикой – законотворчество, судебные решения, экономика, образование, здравоохранение, культура, семейные отношения… 

Со времен Платона среди противников демократии было немало вполне образованных, интеллектуально развитых людей. Их не меньше и сегодня, но публично демократию отрицают немногие, хотя o её упадке, кризисе и суицидных тенденциях говорят больше чем о преимуществах. Совсем недавно идеи Фрэнсиса Фукуямы, Томаса Фридмана, Фарида Закария и их единомышленников о всемирном торжестве либеральной демократии были катехизисом, каноном, не допускающим сомнений. Сегодня они воспринимаются с таким же доверием как труды апологетов полной и окончательной победы коммунизма во всём мире. 

Главная причина кризиса в том, что институты демократии и результаты их деятельности все меньше удовлетворяют тех, кому демократия призвана служить в первую очередь. С одной стороны, она перерождается в олигархию, плутократию, клептократию, с другой стороны, сползает в хаос и диктатуру толпы. “Лучшее лекарство и защита демократии – больше демократии”, популярный ответ критикам системы. Что мало и что много, вопрос тупиковый, но не вызывает споров пророчество Альбера Камю: “Борцы с чумой всё чаще пренебрегали правилами гигиены… И становились её разносчиками.” 

Демократии выработали свои эффективные формы подавления оппонентов. Вацлав Гавел, первый президент освободившийся от партийной диктатуры Чехии, редкий случай, когда интеллектуал оказался во власти, предупреждал: “Перед теми, кто относится к ней серьёзно, демократия ставит почти неразрешимые проблемы, а для тех, кто её ненавидит, открывает неограниченные возможности.” 

Беда справа и слева 

Америка заплатила дорогую цену за утверждение демократии как высшей ценности бытия. В фундаментальном труде “Становление американской демократии” Шон Вилентц показал глубокую связь американской модели демократии с национальной историей и психологией. При всех жестких разногласиях, американцы не допускают возможности жить при другом общественном строе. 

Как для любого общественного устройства, главная угроза демократии внутреняя. В Америке были мощные социалистические движения марксистского толка с идеями партийной диктатуры и слома политической и экономической системы. Но ныне ни экономических, ни идеологических оснований для социалистического перерождения нет, в Америке даже базовые социальные гарантии, привычные в Европе, встречают сопротивление. 

Тем не менее, возможность авторитарного, тоталитарного, фашистского перерождения воспринимается в нынешнем обществе как реальная угроза. Об этом говорят и в большой политике, и в медиа, и в академических кругах, и в широком общественном дискурсе. Ещё в сороковые годы годы Льюис Синклер в романе “У нас это невозможно” показал что гарантии свобод не существует. В наше время большой общественный резонанс вызвал роман Филипа Рота “Заговор против Америки” о возможности фашистского перерождения. Литературные десктопии часто отражают реальность точнее чем академические прогнозы. 

Согласно словарям и академическому консенсусу, фашизм – это тоталитарная, ультранационалистическая, милитаристская диктатура, репрессивно подавляющая оппозиционную деятельность и контролирующая все стороны общественной и личной жизни. Демократия не иммунна к такому перерождению. Гитлер и фашисты пришли к власти в странах высокой культуры путём демократической избирательной системы. Антуан де Реваро, французский мыслитель времён европейских революций, писал что “Самые образованные народы бывают также близки к варварству, как наилучше отполированное железо близко к коррозии.” 

После 9 мая 1945 года, когда представители стран-победителей подписали Акт о безоговорочной капитуляции Германии, после Нюрнбергского процесса, в мире господствовало убеждение что с нацизмом покончено навсегда. Но сегодня Западная демократия вновь сталкивается с возрождением радикализма, экстремизма, агрессивного национализма, пронацистских настроений, антисемитизма. 

В первые послевоенные десятилетия нацизм возрождался в малых законспирированных группах. Культивировались мифы о внутреннем предательстве социалистов и инородцев, всемирных заговорах, великой миссии арийского Рейха, отрицание Холокоста. 

Ослабление демократических партий и институтов, бесконтрольная многомиллионная миграция, изменяющая традиционный облик общества, терроризм и рост преступности создали почву для появления и усиление националистических партии и движений праворадикальной направленности и их продвижения в правительства и все сферы общественной жизни. Другой фактор усиления пронацистских настроений – изменения под влиянием либеральной идеологии моральных традиций и ценностей: представлений о половой принадлежности и отношениях между полами и в семье, глубоко затронувшие образование, быт, литературу и искусство. То, что для одних прогресс и гуманизм, для других сатанинское наваждение. 

Сегодня в большинстве европейских стран есть нацистские группы, они представлены в органах власти, печати, образовании, их численность и влияние растёт. И в Америке расизм, ксенофобия, антисемитизм имеют исторические корни. Ультранационализм растёт как реакция на продвижение меньшинств, усиление их влияния. 

Внимание политической элиты, мейнстрим медиа, образования в первую очередь сосредоточено на угрозе справа. Ал Франкен в бестселлере “Ложь. Честный взгляд на правых” включил в их число не только популистов-демагогов, апеллирующих к социальным низам, но прежде всего республиканскую политическую элиту, президента Буша-младшего, Чейни, Вулфовица, неoконсерваторов и иже с ними. Подобных работ много. 

Не преуменьшая проблем справа, очевидно что сегодня интенсивнее развиваются ультралевые движения. Они лучше организованы, в них участвует больше молодежи, они доминируют в медиа, образовании, культуре. Их лозунги более привлекательны для общего потребления: эгалитаризм – равенство прав и возможностей в экономической, политической, культурной сфере, социальная защита, критика системы распределение национального богатства, борьба с расизмом и дискриминацией. 

Левые видят главным препятствием на своём пути Трампа. Но в реальности это не Трамп, и даже не возраст Байдена, а данные опросов общественного мнения. Последний вопрос “Times/Siena” показывает что три четверти американцев считают что страна идёт в неправильном направлении, экономика, вопреки декларациям властей, в плохом состоянии. Они видят что национальный долг достиг 34 триллиона, инфляцию, деградацию больших городов, где правят демократы, безысходность бытия американской глубинки. Видят падение международного авторитета Америки. 

До недавнего Барак Обама и Берни Сандерс представляли системный левый фланг Демпартии, ныне на первый план выдвинулись прогрессисты, идеологию которых откровенно выражает молодое поколение демократов в Конгрессе Александрия Окасио-Кортес, Рашида Тлаиб, Ильхан Омар, Айна Пресли. Недалеко время, когда прогрессисты вытеснят старую гвардию и станут во главе Демпартии. Они в политическом авангарде борцов с сионизмом и “еврейским лобби”, что стало синонимом антисемитизма. 

Нацистская идеология и ее пропаганда всегда и везде опирается на антисемитизм. Америка, многонациональная страна иммигрантов, по природе своей менее расположена к этому злу чем многие другие страны. Но трагические эпизоды Второй мировой войны, когда корабли с евреями-беженцами должны были вернуться в оккупированную фашистами Европу на верную смерть, факт американской истории. 

И вот события нынешних дней. 7 октябрябыл самым трагическим днем для евреев после Холокоста, но судя по уличным протестам, освещению в медиа, атмосфере в учебных заведениях, палестинцы жертвы колониальной политики Израиля и мирового сионизма. Евреи, чей облик выдаёт их религиозную и национальную принадлежность, больше не чувствует себя в безопасности, боятся высказывать свои взгляды на работе и учёбе. 

“Таблет” опубликовал статью Джюстин Эл-Хазен “Секрет моей матери”, ещё недавно в её рассказ было бы трудно поверить. Мать автора работала топ аналитиком в ЦРУ по Ближнему Востоку, консультировала президента, высших правительственных чиновников. Автор смешанных кровей и верований, в смешанном браке. Семья не соблюдала религиозных традиций. Но мать, умирая, завещала чтобы дети не были воспитаны как евреи, это будет опасно для их жизни. 

После войны, Холокоста, такие настроения были не редкость. Госсекретарь США Мадлен Олбрайт, родившаяся в Праге 1934 году в еврейской семье, узнала случайно о своей национальной принадлежности только проходя проверку службы безопасности при назначении на высокую должность. Родители хотели уберечь дочь от антисемитизма. 

Камю предупреждал: ” Микроб чумы никогда не умирает.” 

Непокоренные 

Время трагических испытаний выявляет не только злодеев, но и героев, способных им противостоять в самых тяжёлых условиях. История не знала более мощной и жестокой системы уничтожения противников чем фашистская Германия. Режим опирался не только на репрессивной госаппарат, но и на энтузиазм рядовых граждан. 

“Самые раскаленные места в аду предназначены тем, кто стоял в стороне во время великих моральных испытаний.”, писал Данте. Но большинство не стояло в стороне, а активно участвовало в преступлениях против человечества. В оккупированых странах фашисты находили добровольных помощников. Но было и организованное сопротивление. В Германии это были лишь единичные разрознённые группы. Их деятельность была ограничена не только карательными органами, но и массовым добровольным доносительством. 

Самой активной силой сопротивления фашистам до их прихода к власти были коммунисты. Их митинги и демонстрации собирали тысячи людей. После того как коммунисты утратили возможность вести партийную борьбу, спасшиеся от террора ушли в подполье. 

Одна из антифашистских групп под руководством Герберта и Марианы Баум состояла в основном из евреев. Почти все ее участники погибли. В Мюнхене была создана группа интеллектуалов под руководством профессора Курта Хубера. Самую большую известность обрела группа полковника Клауса фон Стауффенберга, совершившего в 1944 году покушение на Гитлера. Немногие религиозные деятели публично осудили фашизм, в их числе был епископ Климент Август Гален. Деятельность антифашистского подполья обычно включала распространение листовок с информацией о реальным положении на фронте, изготовление документов, позволяющих избежать ареста или эмигрировать, помощь скрывающимся от нацистов, попытки связаться с союзниками антифашистской коалиции. 

Мне довелось многое узнать о легендарном участнике антифашистского подполья Ральфе Бурстайне от его вдовы, коллег и знакомых, из печати и музейных архивов. Отцом Ральфа был знаменитый кинорежиссёр и продюсер Рудольф Мейнерт. Его наиболее известный фильм “Кабинет доктора Калигари” считается одной из важнейших работ на заре кинематографии. Это история о безумном гипнотизере, который используют одурманенного внушением партнёра как орудие убийства невинных людей. Подобно произведениям Франца Кафки, Альбера Камю, Томаса Манна фильм отражает предчувствие грядущий катастрофы. 

Когда фашисты пришли к власти, имя еврейского продюсера Мейнерта было удалено из всех его фильмов. Он бежал во Францию, но был арестован и отправлен в Освенцим, где погиб. Мать была немкой, её родственники служили в гитлеровской армии. Ее модный салон посещала высшая фашистская элита. 

Ральф был мобилизован в армию, но, умышленно искалечив ногу ожогом фосфора, получил возможность избежать воинской службы. Со временем он нашел работу по доставке на грузовике Библии в разные районы Германии. Это дало возможность найти участников сопротивления, собирать и передавать информацию соратникам и английской разведке. Его товарищами по борьбе были коммунисты, которым удалось скрыться от расправы. Методами борьбы были саботаж, диверсии на транспорте, установка взрывных устройств, листовки, распространяющие информацию, полученную из передач BBC. 

Америка была для Ральфа идеалом страны. Когда в Германию вошли американские войска, он сразу же пришёл на встречу, рассказал о своей деятельности, прошёл тщательную проверку и выразил готовность сотрудничать в поиске фашистов. Кроме арестованных глав режима оставались многие тысячи служителей фашизма, сохранивших приверженность фюреру. Но после окончания войны у американской разведки были уже другие планы. Стало очевидным предстоящее противостояние с Советским Союзом, и немецкие коммунисты рассматривались как просоветские агенты. Ральф отказался от участия в этой деятельности, но предложил другую форму помощи: у него с довоенного времени был опыт организации культурных мероприятий, он знал многих музыкантов, артистов балета, художников. Американцы обосновались в Германии надолго, и предложение организовать культурные центры для американской армии было принято. 

Через 5 лет Ральф получил благодарность американского командования, визу, гринкарту и пособие на два года. В новой стране он продолжил артистическую деятельность. Ральф женился и стал партнёром юной балерины, ученицы школы Баланчина Марселлы Равелль. Со временем они стали одной из самых известных и востребованных танцевальных пар в Америке. О них восторженно писала печать, их балетный дуэт “Исход” на музыку из фильма о возрождении Израиля стал национальной сенсацией. У Ральфа было много учеников в разных сценических жанрах. Особенно много он помогал молодым афроамериканцам. 

Супруги часто выступали в благотворительных концертах в пользу Израиля. Ральф считал что многие американские евреи лишились чувства национальной солидарности, далеки от еврейской истории и культуры, не осознали уроков Холокоста. Когда с возрастом завершилась балетная карьера, Ральф занялся пректированием и строительством жилья, гостиниц, театральных и концертных сцен, а Марселла стала известным интериор-дизайнером. 

Ральф умер в 2000 году. В горах Поконо стоит большая ель, под которой был рассыпан пепел после его кремирования. Ральф считал Америку, её ценности и культуру высочайшим достижением цивилизации и был счастлив возможности жить и работать в этой стране. Но он всегда говорил друзьям и знакомым что нацизм не умер, он возродится и нужно быть готовым к новой борьбе с ним. В Америке он видел единственную силу, способную противостоять тоталитаризму и отстоять свободу. 

Не берусь судить, что бы он сказал сегодня. Но он дал ответ на главный вопрос – сопротивление возможно даже в самых жестоких условиях. 

В великом романе Шарля де Костера “Легенда о Тиле Уленшпигеле” есть драматический эпизод: Тиль собирает пепел с места сожжения на костре инквизиции его отца Клааса. Фраза “Пепел Клааса стучит в моё сердце” проходит через весь роман и даёт сыну силу бороться с врагами за свободу Фландрии. Он повторяет её в минуты трудных испытаний и решительных действий. Фраза стала крылатой, лозунгом сопротивления злу и борьбы за свободу. 

Пепел жертв Холокоста, погибших и обожженных в его пламени, стучится в сердца всех, кто не утратил разум, честь и достоинство.