Сегодня плохо, завтра будет хуже

Другой мир, другие настроения

По данным опроса, к 2050 году экономика ослабеет, позиции США в мире будут менее важными, политическое размежевание шире и разрыв между богатыми и бедными увеличится. 58% считают, что жизнь для обычных людей сегодня хуже чем 50 лет назад. Наиболее пессимистично будущее оценивают белые – 69%:, но и другие расовые группы не ждут благоденствия – латиносы 60, чёрные 58, азиаты 55%.

Только 19% американцев удовлетворены состоянием страны. Республиканцы менее уверены в будущем чем демократы – 56% : 66%. Но и те, и другие снизили уверенность в будущем в сравнении с прошлыми периодами.

71% белых настроены пессимистически по отношению к моральным и этическим стандартам, среди чёрных и латиносов так думают 50%. Очень низко оценивается способность Америки поддерживать позитивные отношения с другими странами.

“Нью-Йорк Таймс” продолжает эту тему в статье “Больше чем когда-либо раньше, подростки видят мрачное будущее.” Это касается прежде всего состояния школы, политики и экономики. Газета приводит данные опроса, согласно которому 65% респондентов озабочены психологическим состоянием молодежи. В этом же номере статья “Наркотики и алкоголь связаны с депрессией подростков.” В другой статье речь идет о росте суицида среди студентов вузов.

Согласно опросу “Уолл стрит джорнал”, только 12% американцев чувствуют себя “очень счастливыми”, несколько лет назад было 30%. Для этой категории основные условия позитивного самоощущения благополучие в семье, здоровье, связь со своей общиной. Люди старших поколений, в особенности религиозные, чувствуют себя более счастливыми чем молодые.

“Нью-Йорк таймс” опубликовала статью профессора Тейлора Харпера о панических настроениях в стране, связанных с ожиданием несчастий и катастроф в недалёком будущем. Чертой национального характера американцев всегда считался оптимизм, уверенность, способности преодолеть любые трудности, пройти через тернии к звёздам. Пессимисты, алармисты, мизантропы подвергались остракизму и их взгляды и настроения обычно объяснялись психическими аномалиями. И уж не приведи Господь излагать такие взгляды студентам.

Но профессор Картер, хотя и с оговорками на циклы истории, нарисовал отнюдь не духоподъёмную картину. Автор пытается с высот профессорского многознания ответить на вопрос паникующего перед будущим студента: “Нужно ли купить оружие”, от кого защищаться, на кого нападать, неясно, но, очевидно, дело плохо, тем более что в студенческих кампусах массовые расстрелы и самоубийства стали привычными в сводках новостей.

В статье представлен широкий перечень возможных катастроф: климатические изменения, искусственный интеллект, конфликты России и Украины и на Ближнем Востоке, которые могут привести к мировой войне, угроза ядерной войны, проблемы народонаселения…

Профессор надеется, что “Убеждения что человечество на пути к исчезновению из-за эгоизма и насилия, может быть последним импульсом для обеих партий.” Возможность рукотворного апокалипсиса признают обе партии, но взаимопониманию, объединению усилий это не помогает, оппоненты убеждены что другая сторона ведёт к катастрофе.

“Нью-Йорк таймс” нельзя обвинить в попытке представить картину беспросветного бытия и будущего, у газеты другая миссия – показать успехи правительства демократов и что только они могут обеспечить будущее благополучие.

Депрессивные состояния индивидуального и общественного сознания обусловлены не только базовыми социально-экономическими условиями, но и такими факторами как легализация наркотиков, тотальное распространение социальных сетей и их пагубное влияние на состояние психического здоровья, радикальный пересмотр моральных норм и традиционных представлений о семье, отношениях полов, национальной истории и культуре, утопическими представлениями о природе человека и общества, культивируемые в школах и вузах, ставшими цитаделями либеральной идеологии.

Но и при столь мрачном взгляде на будущее, американцы остаются деятельными, жизнеспособными людьми с достаточно высокой самооценкой и чувством национального достоинства и даже превосходства. В личном плане американцы отнюдь не мизантропы. “I am OK”, “I am great”, “I had a terrific day”, “Everything is fine” это не только привычные фигуры речи, но и отражение позитивного самосознания.

Несмотря на общий мрачный настрой, даже сегодня много данных международных опросов о самых счастливых странах и людях. Обычно впереди скандинавские страны и ряд других небольших моноэтнических стран, не очень заметных и активных на мировой арене, но проявляющих большую заботу о благополучии своих граждан, с развитыми системами социальной поддержки, хорошим и доступным образованием и медицинским обслуживанием. Всё это обеспечивает политическую стабильность, гражданское согласие и личную ответственность. Этим путем Америка пойти не может, у неё другая историческая судьба, это разноэтническая, мультикультурная страна, благополучие которой базируется на её геополитическом, экономическом и военном превосходстве. И национальный характер здесь другой, во главе угла индивидуализм, конкурентность, самополагание, ограничение роли государства. Отношение к программам социальной помощи, подобным в скандинавских и других европейских странах, в Америке скептическое, в них видят проявления социалистической экономики и организации общественной жизни.

Впрочем, в последние десятилетие и скандинавские страны, как и вся Европа и Америка, всё более сталкиваются с проблемами массовой бесконтрольной иммиграции. Адаптация людей другой культуры и мировоззрения не только требует больших финансовых затрат, но и порождает острые внутренние противоречия: рост национализма, социальную напряжённость, укрепление правых партий, рост преступности. В совокупности с глобальными проблемами всё это усилило во всей Европе пессимистические настроения и ожидания вплоть до широких представлений а неизбежном историческом закате западный цивилизации. Америка с этой перспективой, похоже, смирилась.

И вновь еврейский вопрос

До недавнего Израиль, как правило, входил, согласно опросам общественного мнения, в число самых счастливых стран. С самого возрождения еврейского государства, окружённого враждебными соседями, жизнь в стране не была спокойной и благополучной, но граждане твёрдо верили что интеллектом, знаниями, напряженным трудом, глубокой убеждённостью в моральной правоте своего дела они сумеют одолеть трудности, и предубеждения. Израиль достиг феноменальных успехов в науке, технологии, образовании, медицине, построил демократическое государство, создал мощную экономику и армию, и при этом оказывал широкую международную помощь. Достижение Израиля особенно показательны на фоне жизни его враждебных соседей, неспособных обеспечить экономическое и социальное благополучие, лишённых демократических прав, застрявших в средневековой идеологии и морали.

Израилю удалось одолеть международную изоляцию, страна установила продуктивные отношения не только с США и Европой, но и с Китаем, Индией, Россией, странами Латинской Америки и Африки и даже с рядом мусульманских стран.

Но после 7 октября положение радикально изменилось. Сегодня абсолютное большинство стран мира осуждают действие Израиля в ответ на террористическую атаку Хамаса, обвиняют его в оккупации, апартеиде, военных преступлениях и геноциде. Никакие доводы истории, права, разума и морали не принимаются международными организациями, прежде всего ООН, большинством правительств, интеллектуальной и культурной элитой, уличной толпой. Антисемитизм доказал, что нет сил, способных искоренить тысячелетнюю ненависть.

К тому же, Израиль оказался в глубоком внутреннем кризисе из-за политического и гражданского раскола, правительственного хаоса, непримиримости либералов-прогрессистов и хранителей традиций и из-за трагических ошибок в оценке намерений и возможностей экзистенциального врага.

Никакого места для иллюзий, миротворческих или в опоре на военное, экономическое и моральное превосходство, на помощь мировой общественности в разрешении конфликта, не осталось. Террористы уничтожали “писников” также как “ястребов” и внепартийных. Надежды на примирение через сотрудничество и добрые дела навсегда потеряны. Палестинцы, которые многие годы в Израиле зарабатывали в десять раз больше чем у себя в Газе, общались тесно с еврейскими семьями, оказались шпионами и наводчиками и убивали и насиловали своих благодетелей.

Сегодня 74% израильтян не надеются на мир, это самый высокий уровень за всю историю государства. Абсолютное большинство не верит что признание палестинского государства решит проблему террора и враждебности. Впрочем, и зарубежные миротворцы вполне осознают что договоренности с палестинцами, включая “Two states solution”, демагогия и утопия. Но мощные силы заинтересованы в том чтобы очаг напряжённости сохранялся, другие должны по долгу службы изображать какую-то деятельность и предлагать несбыточные решения.

Израильтяне по национальному характеру очень энергичные, уверенные, жизнерадостные люди, но сегодня в депрессии и тревоге, и это не психологическая аномалия, которую можно исправить визитом к терапевту, а отражение объективной реальности. Согласно Гэллапу, почти 70% израильтян сегодня живут в состоянии беспокойства, стресса, печали, и для того более чем достаточно оснований.

Евреи диаспоры не в таком трудном положении как израильтяне, но и они, независимо от мировоззрения и образа бытия, в полной мере ощутили серьёзность антисемитской угрозы. Пропалестинские демонстрации многочисленнее и имеют больший пропагандистский эффект чем произраильские. Антисемитские акты насилия, вандализма, призывы к геноциду евреев возрасли как никогда с кануна Второй мировой войны, и правительства, даже при желании, не в состоянии эффективно противостоять агрессии и ненависти к евреям.

Евреи проиграли в медиа, социальных сетях,, университетах и на улице, протесты Сионистской организации Америки не могут остановить продвижение антисемитов в политике и правительственных институтах. Еврейская община Америки в расколе, либералы-реформисты всё ещё надеются на добрые дела и дружбу с ненавистниками и требует от Израиля самоубийственных компромиссов и договоров. Либеральные евреи ищут дружбы с цветными меньшинствами, хотя в этой среде антисемитизм проявляется особенно агрессивно. Единственная мощная социальная группа поддержки еврейского государства христиане-евангелисты, но еврейские либералы видят в них ретроградов-консерваторов, а ортодоксы отвергают сотрудничество, поскольку евангелисты верят что царство божье на Земле наступит во время второго Пришествия, когда евреи примут христианство.

Нынешние антисемиты объясняют свои представления критическим отношением к Израилю и сионизму. Но многовековая история отвергает эти объяснения. За две тысячи лет изгнания, при гонениях и погромах, как и в периоды относительной терпимости, враждебное отношение к евреям, бедным и богатым, замкнутым в территориальном и ментальном гетто или космополитам, оторванным от родовых корней, не исчезало. Периоды оттепели были и при римлянах, и христианах, и мусульманах, но раньше или позже всё возвращалось.

Историки и философы любят говорить о циклах истории. Для евреев очевидно, что ничего нового нет под луной, было и хуже, тьма сгущается перед рассветом. Есть особенность цикличности еврейской истории. Как правило, кризисы евреями не ограничивались. Эпидемия ненависти неминуемо расширяла масштабы. Самый убедительный пример новейшей истории Холокост, за которым последовала мировая война, самая губительная в истории человечества.

Философия вместо Прозака

Политики и их обслуга в зависимости от обстоятельств и их места на сцене обещают и скорые блага, и неизбежные катастрофы. Целители эмоционального дистресса пытаются помочь таблетками от депрессии и психотерапией. Для многих могучим спасительным средством служит религия.

Когда-то за помощью в поисках спасения души и разума обращались к философам, но сегодня у них совсем незаметная роль, нынешние правители не слушают их совета, да и нет сегодня Платона, Аристотеля, Гегеля, Канта и Монтескье.

Тем не менее, с античных времен философы уделяли большое внимание смыслу и цели бытия, мировоззрению, отношениям человека и общества и на многие вопросы дали ответы, актуальные и поныне. Со времён Сократа философы утверждали достоинства мышления и поведение, обеспечивающих счастливую жизнь. По Аристотелю, счастье – это реализации потенциальных возможностей и актуализация личности человека. Счастье – цель и смысл жизни, этому должны быть подчинены все способности и устремления человека. Высшее счастье Аристотель находит не во внешнем мире, а в состоянии человеческого ума. Школа гедонизма была самой влиятельной в Древней Греции и Риме. Эпикур придал ей завершённую форму не только в теории, но и в практической организации жизни. У эпикурийского образа бытия и мышления немало сторонников и в наше время.

Иудаизм и христианство поставили во главу угла добродетель, справедливость, строгие требования к религиозному долгу. Беспечальная, счастливая жизнь это награда в Царстве Небесном за труды и страдания в Царстве Земном. Библия не только источник веры, школа мудрости, великая литература, но и убедительный философский документ.

Библия не питает иллюзий о природе человека. “Намерения человеческого сердца порочны с юности.” (Генезис 8:21); “Помышления сердца были всегда греховными.” (Генезис, 6:5). Царь Соломон пишет в “Экклезиасте”, самой печальной книге Библии: ” Во многой мудрости много печали”, “Кто умножает познания, умножает скорбь”, “Концом радости бывает печаль”…

Диалектическая природа философского мышления не обошла вниманием пессимизм, безрадостный взгляд на сущность человеческого бытия. Этот взгляд ярко представился в книге Артура Шопенгауэра “Мир как воля и представление”. Шопенгауэр, которого называют философом пессимизма, утверждал что мы живём “в наихудшем из миров”. У Шопенгауэра были великие почитатели – Толстой, Фрейд, Юнг, Эйнштейн, Хайдеггер, школы иррационализма и экзистенциализма. Знаменитая сентенция Сартра “Ад это другие люди” определила господствующие в предвоенной Европе настроения декаданса и отчаяние. Творчество Кафки ещё одно серьёзное подтверждение влияния идей Шопенгауэра. Толстой писал: “Шопенгауэр великий гении среди людей”. Его “Исповедь” вполне созвучна настроениям немецкого философа.

Шопенгауэр вырос в богатой, образованной в семье. Он был полиглотом, обладал обширной эрудицией. Но в семье были патологические расстройства, Шопенгауэр был мизантропом, имел параноидальные черты, часто вступал в конфликты, не смог построить семью, плохо относился к религии. У него были авторитеты: Кант, Гёте, буддизм, но многих философов он считал шарлатанами.

Согласно Шопенгауэру, в человеке доминирует эгоизм, глупость, злоба; человек умный, добрый, честный исключение, и для него жизнь хаос, страдание, трагедия, химера. Женщина виновница зла в мире.

Шопенгауэр верил в приоритет белый расы, был против иудаизма, но с большим почтением относился к культуре древнего Египта и Индии.

После разгрома фашизма, десятилетий мирной и благополучной жизни о Шопенгауре почти забыли. Философия пессимизма не сочетается с либеральным мировоззрением и школьным образованием, где доминируют комплементарные представления о природе человека и общества. Но когда радостное ожидание мирового единства и благополучия сменилось новыми угрозами грядущих катастроф, Шопенгауэр обрёл новых сторонников.

Америка во все времена своей истории культивировала оптимизм и гуманизм, но отцы-основатели были реалистами и строили свою политику на вполне адекватном подходе к отношениям человека и государства. На отцов-основателей решающее влияние оказала политическая философия Томаса Гоббса, его теория общественного договора, во многом послужившая основанием для американской Конституции. Хотя Гоббс не был сторонником демократии, “власти черни”, многопартийности, и считал лучшей формой правления монархию с абсолютной властью, он признавал принцип всеобщего равенства людей.

Но при этом он утверждал что человек порочен, ведёт себя как дикий зверь в джунглях, недоверчив и нечестен, несправедлив, агрессивен, завистлив, тщеславен, лицемерен. Речь идёт не о равенстве добродетелей, а равенстве в грехах и пороках.

Чтобы положить конец “войне всех против всех”, он предлагал чтобы граждане ограничили свои права на свободу, передав их государству, которое должно регулировать отношения в обществе на основе “социального договора”.

Движение от пуританизма, прагматизма, реального взгляда на мир и людей к либеральным фантазиям породило представления о “людях доброй воли “, всемирном человеческом братстве и общем стремлении к счастью, сотрудничеству, взаимопомощи, имеющими мало общего с многообразием традиций, ценностей и интересов полного антагонизмов и противоречий мира.

Оптимистические настроения не могут базироваться только на воспитании и убеждениях, они должны подкрепляться и оправдываться реальностью. Мышление отражает условия бытия, иначе оно оборачивается умозрительными химерами и спекуляциями. Как говорит незатейливая. но достоверная восточная поговорка, “Сколько ни говори “халва”, во рту слаще не станет.”