Сумерки разума

Шедевры этого жанра повествуют о разрушении мозга и мышления волновыми и химическими атаками, излучениями, вирусами, микробами, киберами и  искусственным интеллектом, порабощающим человеческий интеллект. Названия не щадят воображение: “Пожиратели мозга”, “Нападение на мозг”, “Бывшие люди”, “Мы стали монстрами”… “Американская история ужаса” представлена телевидением – 12 сезонов, 128 эпизодов, чем дальше, тем страшнее… Не все авторы садисты, маньяки, социопаты и шизофреники, среди них и великий и ужасный Стивен Кинг с миллионами поклонников и тиражами, опережающими Кафку и Оруела.

Попытки объяснить и оценить феномен жанра заводят в тупик: непонятно что раньше – то ли жизненные реалии страшнее литературных и довели читателей до умопомрачения, или книжный рынок сформировал такие интересы и предпочтения.

Базируясь на очевидном и невероятном опыте и повседневной информации, можно прийти к выводу: мир сошёл с ума, люди потеряли здравый смысл. И эксперты подтверждают диагноз: “Больное общество”, “Кризис психического здоровья”, “Коллективный психоз” и пишут о лидерах и институтах  в понятиях психиатрии.

Большой соблазн объяснить состояние западного общества пороками либерализма, ставшего его мировоззрением и формой бытия. Но на планете есть множество консервативных, патриархальных, застрявших в средневековье обществ, в сравнении с которыми Запад всё ещё выглядит сияющим храмом на холме, цитаделью свободы и прогресса.

Западному миру нужно в первую очередь думать о состоянии общественного сознания в своем доме. “Нью-Йорк таймс” опубликовала специальный выпуск с анонсом: “Американский кризис психического здоровья связан не только с нашими чувствами, это ещё и деньги, власть и политика.” Статистика, мнения медицинских специалистов и обществоведов сводятся к выводу: большие затраты, совершенствование системы здравоохранения недостаточны, всё общество нуждается в исцелении. Стресс, травма, депрессия, тревожность, отчаяние, бессонница – весь этот жаргон, говорят ведущие эксперты, стал бессмысленным, мы имеем дело с симптомами и эвфемизмами, прикрывающими системную проблему и её истоки. Эта проблема: состояние общественных отношений, цель и смысл жизни, социально-экономические, моральные и культурные ценности. “Мы не можем разделить наше психическое состояние и силы, определяющие нашу жизнь.”

Больше затрат, больше специалистов и пациентов, этот подход доказал несостоятельность. В 2008 году 30 млн. взрослых получали психологическую помощь, теперь не менее 50. И это не считая религиозной поддержки, разного рода гуру, “тренеров жизни”, “инфлуенсеров”. Число детей, получающих психологическую помощь, растёт ещё быстрее чем взрослых. Но общество всё более склоняется к иррациональному мышлению и поведению.

Уровень самоубийств и смертей от наркомании, алкоголя, антисоциального поведения (отложенные по времени формы суицида) в Америке один из высших в мире. Патологические эксцессы часто присущи людям без психологических аномалий, живущих обыденной жизнью.

Психологический кризис в Америке неразрывно связан с состоянием семьи, школы, социального окружения, культуры; в последние годы резко обострилось влияние на атмосферу в обществе внутренней и внешней политики. Нестабильность, разобщение, партийная и идеологическая борьба, жизнь в мультикультурном обществе, угрозы третьей мировой и ядерной войны, международного терроризма, климатической катастрофы, мирового голода, дефицита ресурсов – все это стрессоры и триггеры патологизации общества. Каждый выпуск новостей, комментарии и прогнозы новая психотравма, которую Прозаком, психоделиками, лечебной марихуаной и рехабом не излечишь.

В трудные времена, в хаосе и растерянности особенно важна роль лидеров. Но сегодня только 8% республиканцев и 25% демократов доверяют правительству, самая низкая оценка с 1958 года, когда начали проводить подобные опросы. Не лучше положение с другими гражданскими институтами.

“Уолл-стрит джорнал” задаётся вопросом: “Входим ли мы в политическое устройство, поляризовонные вокруг доверия к институтам.” К прежним разногласиям, связанным с имущественным распределением, равноправием, расизмом, иммиграцией, школьным образованием, продажей оружия, абортами, правом на свободу слова, добавились споры о помощи Украине и Израилю, об отношениях с Китаем, Ираном, диктаторскими режимами Ближнего Востока.

Одно из внутренних противоречий демократии определение границ свобод и прав. Первая поправка к Конституции и вольтеровская максима: “Мне ненавистные ваши убеждения, но я отдам жизнь, чтоб вы могли свободно высказывать свои мнения”, порождают трудную дилемму.

Появилась и агрессивно утверждается cancel culture –  культура отмены, в которой одни видят установление исторической справедливости, а другие тоталитарный диктат. Программы образования, каталоги библиотек, назначение и продвижение по службе всё более определяются не уровнем компетенции, а жаргоном политкорректной демагогии.

Но, с другой стороны, как быть со свободами и правами, позволяющими поддерживать экстремизм и терроризм, создающими нетерпимые условия для учёбы и работы инакомыслящим? Германия и Франция могут запретить антисемитские демонстрации, арестовать и депортировать их зачинщиков, но в Америке, если бы даже правительство было готово к подобным мерам, этого не позволит Конституция. Возникает дикая ситуация, когда призывы к насилию, вандализму проблематично запретить по закону. Подонки, срывающие плакаты с портретами жертв палестинского террора, оставляющие на них надписи с призывами к уничтожению Израиля, остаются безнаказанными.

Одна и острейших проблем Америки расовые отношения. После недавних погромов в американских городах в центре общественного внимания оказались отношения афроамериканской общины и полиции. Чёрная община больше всех страдает от преступности, наркоторговли, бандитизма, 97% смертей чёрных от рук чёрных. Но внимание влиятельных чёрных организаций полностью сосредоточено на ошибках и нарушениях, явных и мнимых, полиции. Рецидивисты с десятками арестов, долгими тюремными сроками, становится национальными героями. Вместо усиления правоохранительных органов проходят массовые демонстрации с требованиями сократить численность и финансирование полиции.

Столь же абсурдная картина отношения к нелегальной иммиграции. Не нужно уже статистики и анализов, чтобы видеть, какое губительное влияние оказывает на общественное умонастроение бесконтрольное пересечение границ. Сентименты о гонимых и обездоленных, “Они пришли в поисках лучшей жизни” мало кого убеждают. Пол планеты хотело бы переселиться в Америку, в Западный мир по простой причине что это более богатые страны. Обретут ли незваные гости свою мечту, вопрос открытый, но что они усугубляют хаос, драматически обостряют накалённую обстановку, сомнений не вызывает. Тем не менее, здравый смысл и здесь бессилен.

Другой тупиковый вопрос – право на оружие. Более 80% убийств совершается с применением огнестрельного оружия, которого в частном пользовании больше чем жителей в стране. Ежегодно от огнестрельного оружия погибает более 45000 человек, в пик пандемия 49000. Массовые расстрелы стали повседневностью.

Смерть от наркомании превысила сто тысяч. В совокупности с оружием потери жизни выше чем в войнах после Второй мировой войны. Но продажа оружия и наркотиков растёт из года в год, и сколько ни критикуй власти, оружейное лобби и наркокартели, главное препятствие на пути реформ общественное настроение, фантазии о самозащите от власти и преступников. Даже самый простой и действенный метод – полицейский обыск, позволяющий выявить незаконное оружие и наркотики, вызывает массовые протесты.

Общественная нестабильность, рост недовольства и иррациональных настроений всегда и везде сопровождались ростом антисемитизма. Война Израиля и Хамаса отчётливо выявила печальную для евреев картину: антисемитизм улицы расширился и обострился, и часто смыкается с антисемитизмом элиты. Американские евреи были в первых рядах борцов за права афроамериканцев, иммигрантов, геев, поддерживали “прогрессистов” – антисимитов из меньшинств, многие критиковали Израиль и ортодоксов, сочувствовали палестинцам, но друзей не обрели. В пропалестинских демонстрациях большинство участников не палестинцы, в израильских только евреи. И есть евреи, которые даже сегодня поддерживают палестинцев. Это не только малограмотные сектанты но и выпускники университетов, усвоившие видение мира в кривых зеркалах либерализма.

Антисемитизм исходит не только от малообразованных, неимущих этнических меньшинств и белых экстремистов. Я бывал на мероприятиях Фонда Форда, охотно предоставляющего трибуну для ненавистников еврейского государства. В эти дни руководство Фонда, продолжая традиции антисемита Генри Форда, оправдывает палестинских террористов. Как пишет “Tablet”, англосаксонская элита через фонды Форда, Рокфеллеров, Баффета “Создаёт созвездие активистов.., защищающих и поощряющих антиизраильский террор”. 

Традиционно считалось, что евреи умные, рациональные, сплочёные и умеют защищать свои интересы, но сегодня очевидно что коллективным сознанием еврейских либералов овладели иллюзии и фантазии, не имеющие общего с реальным миром.

Такая аберрация сознания присуща не только евреям. Америка всю свою историю культивировала рационализм, прагматизм, реалистическое отношение к миру и людям. Отцы-основатели были интеллектуалами высшего ранга, их видение страны и ее будущего базировалось на идеалах “Века разума”, “Опыте о человеческом разуме” Джона Локка, чьи идеи определили рациональную направленность Конституции.

Самым популярным философом в стране была Айн Рэнд, еврейка из России, основательница “Объективизма” и “Рационального индивидуализма”. Ей принадлежит максима: “Принцип свободы… не подразумевает что мы обязаны… поддерживать наше собственное уничтожение за наш счёт.” В своё время философия Рэнд оказала колоссальное влияние на американскую политику, экономику, культуру, но сегодня, когда деньги налогоплательщиков и благотворителей направляются на помощь врагам цивилизации и демократии, о её уроках не вспоминают.

Как и когда случился поворот от разума и прагматики к беспочвенным и опасным иллюзиям? Самый приметной работой, отвечающий на этот вопрос, была монография Аллана Блюма “Закрытие американского разума”. Он пишет об условиях, когда “общественное мнение стало выше компетентной науки,” о “коррупции молодого разума”, о том, как “открытый мозг студентов” заполняют вульгаризированными представлениями о свободе, справедливости, равенстве. Блюм считал что кризис Америки это часть интеллектуального кризиса, в первую очередь, в сфере образования. Это привело к потере критического мышления, логики, замещённых пустой интуицией и распалёнными эмоциями. Студенты потеряли интерес к знанию великой научной мысли и литературы, вытесненными псевдонаучными курсами и электроникой и поп-музыкой.

Здесь можно назвать и “Век потери разума” Сьюзан Джейкоб, “Антиинтеллектуализм в американской жизни” Ричарда Хавстаггера, “Атака на разум” Ала Гора. По оценке Джейкобс, “Америка больна мощной мутацией невежества… Знание и логика грязные слова, вытесненные демагогией и страстями”.

Крупнейший американский историк Артур Шлезингер писал: “Долой лицемерие, банальности и клише, лозунги и стереотипы.., демагогию борцов за свободу и дружбу с негодяями и деспотами.” Шлезингер напоминал, что отцы-основатели не идеализировали человека, они верили в первородный грех: “Вера в человеческое совершенство, преувеличение человеческой мудрости… могут вести логически к абсолютизму так же, как к демократии… Демократия не устраняет иррациональность из политики. Она может привести к немощи и демагогии”.

“Человечество никогда не нуждалась в великих лидерах более чем ядерный век”, писал Шлезингер, и в нынешнем мире это ещё более актуально чем во времена Холодной войны, когда он консультировал президента Кеннеди. Но сегодня нет ни таких лидеров, ни таких консультантов, а мышление и деяния тех, кто есть, логике неподвластны и здравым смыслом непостижимы.

Если вера в лидеров-спасителей, институты и коллективный разум потеряна, что дальше? Любимец нового смелого мира супертехнологий и стартапов Ювал Харари подводит своих читателей и слушателей на мировых формах к выводу, что искусственный интеллект будет решать и управлять лучше естественного. Словами другого любимца нового мира Славоя Жижика: “Боже, неужели это наше будущее?!”.