Человек свободного мира

Сценическая карьера Барышникова началась в Риге, где он родился, затем Кировский и Большой театр; уже к 20 годам он обрёл статус и славу великого мастера.

Но границы и нормы советской культуры и бытия были для него тесны, он хотел права на эксперимент, свободное творчество. В 1974 году во время гастролей Большого театра в Канаде он стал невозвращенцем. Барышников быстро завоевал признание в Америке и вскоре во всём мире феноменальной техникой и артистизмом. Когда он взлетал в прыжке, время останавливалось, законы земного тяготения отменялись. Он проявил себя и как великий хореограф, воспитавший новое поколение артистов балета.

Сегодня он воплощение многогранного таланта, упорного труда, успеха, славы, гражданского достоинства. “Я человек свободного мира”, говорит Барышников.

Немало деятелей искусства не пренебрегают возможностью использовать для пиара, саморекламы общественную, политическую активность. Но Барышников ничего не делает чтобы понравится, расширить круг поклонников и популярность. Его таланта и творческих достижений для того достаточно.

В наше время трудно назвать признанные и устойчивые авторитеты. Признание талантов и достижений часто сочетается со скептическим отношениям к личностным качествам, слава недолговечна и нередко сопутствует скандальным разбирательствам и обличениям.

Демократия, если и не даёт каждому возможность достичь желаемых высот, но позволяет свободно критиковать, низвергать с пьедесталов в отрицание и забвение. Часто те, кем одни восторгаются, для других позор и анафема. Это касается не только тех, кто у власти, но и культурных икон, лауреатов и чемпионов.

Вместе с тем, у человека есть психологическая и моральная потребность в идеале, кумире, примере для подражания, в признании и уважении авторитета. И в обществе есть потребность в людях, способствующих консолидации сограждан, утверждению общих ценностей и представлений. Барышников один из немногих современников, соответствующих этим ожиданиям.

Классический балет элитарное искусство, попытки его демократизировать, подогнать под требования политкорректности, равенства, интеграцию неизбежно оборачиваются артистическими потерями. Но великий артист способен не снижая высот искусства донести его до самой широкой аудитории. И Барышников тому подтверждение.

Барышников не ограничивает свое творчество балетом. Он участвовал во многих художественных и  и документальных фильмах, театральных постановках, телепередачах, культурных, образовательных программах. Совместно с Иосифом Бродским он был совладельцем популярного ресторана “Русский самовар”.

В 2005 году им создан Культурный центр имени Барышникова, творческая лаборатория и сцена для балетных, музыкальных и театральных постановок, где выступают артисты из многих стран мира.

Этот подход определил постановку на сцене Центра Барышникова премьеры “Охотничье ружье” по новелле японского писателя Ясуси Иноуэ, в ролях Мики Накатани и Михаил Барышников. Это психологическая драма, полная тревожности, фрустрации, моральных переживаний; у всех своя правда, свой грех, и все несчастные.

Три женщины рассказывают о своем видении событий, в которых они вольные и невольные участники. Первая – дочь, прочитавшая откровенный дневник матери, в шоке от узнанного, вторая – мать, давно знавшая о любовнице мужа и ответившая изменой за измену, третья любовница, рефлексирующая в бесплодной попытке понять и разобраться в безрадостных обстоятельствах. Всех играет на японском языке Мики Накатани, перевод на экране.

Участие Барышникова – он отец, муж и любовник, ограничено его бессловесным присутствием в течение 93 минут на сцене с ружьём, периодически он его чистит или направляет на невидимую цель. Роль ружья не очевидна и открыта для толкования, возможно, это орудие убийства, возможно, символический образ жестокости, обреченности бытия.

Если кому-то покажется странным режиссерское решение, имени Барышникова достаточно, чтобы обеспечить аншлаг, бурные аплодисменты и одобрительные рецензии. Один из критиков сказал не в шутку, что если Барышников будет читать телефонную книгу, этого достаточно для восторженного приёма. Но в данном случае и телефонной книги не понадобилось.

Как кому, но мне трудно представить, неужели Барышникову будет интересно в течение месяца – продолжительность показа спектакля, молча сидеть на стуле и слушать японскую речь, которую он, как и аудитория, не понимает.

Я не пытаюсь писать рецензию на этот спектакль. Мой интерес к литературе, философии, музыке, изобразительному и театральному искусству ограничен западной цивилизацией. Я многократно пытался расширить культурные границы своего мировоззрения, читать, смотреть, слушать произведения другого мира, успеха это никогда не имело, ни радости познания, ни расширения сознания.

На днях по настоянию внука я посмотрел “Все везде и сразу”, китайская фантасмогория, и был изумлен, когда на создателей фильма обрушился звездопад на “Оскаре” – 11 номинаций, 7 наград. В замешательстве я позвонил Олегу Сулькину, профессиональному кинокритику, он многие годы освещает “Оскар”. Его отзыв “Белиберда” совпадает с моим, но расходится с большинством его коллег- киноведов. Другой критик написал “Набор диких, а иногда идиотских анекдотов”, но фильм ему понравился.

“Охотничье ружье” ничего не изменило в моем восприятии, точнее невосприятии чужой для меня культуры. Разве что, было интересно следить за реакцией аудитории.

Моя спутница жизни, известная американская балерина, считает Барышникова величайшим артистом балета ее поколения, и от его роли в этом спектакле она тоже в восторге. Насколько могу судить, зал разделял это мнение. Но я давно смирился с моей культурной изоляцией, и от того не переживаю. Возможно, Запад обречён, но на мой век его культурных достижений хватит, для другого нет ни времени, ни желания.

Я не оспариваю величие других цивилизаций, я их только не понимаю. Не понимать не грех, пути и замыслы господни неисповедимы, и разуму и знанию человека недоступны.

Неожиданно я нашел союзников в среде, для меня абсолютно чуждой. Воинствующие либералы-прогрессисты, оказывающие сегодня определяющее влияние на гуманитарные вузовские программы, поддерживают, как пишет журнал “Таблет”, теорию “Равные, но раздельно”, хоть и под другим названием. В 53 американских университетах в программах “Creative writing” проводится идея, что западные критерии в литературном творчестве не соответствуют традициям и представлениям других культур и что очевидное решение противоречия – разделение, культурная сегрегация. Такой подход, по мнению создателей новых программ, будет способствовать культурной деколонизации, обретению творческих свобод представителями других культур.

Авторы признают, что в восприятие западного читателя герои произведений других культур выглядят плоскими, одноцветными, в сюжетах нет развития, динамики характера, всё растолковано в стереотипных выводах, скучно и примитивно. Это суждение вполне адекватно моему восприятию.

Вместо тупиковых дискуссий о достоинствах культур, по мнению авторов нового подхода, разумно не пытаться устанавливать общие критерии оценок; у каждой культуры свои достоинства и своя аудитория. С этим мнением я тоже солидарен.

Барышников не выступал с заявлениями по этим вопросам, скорее всего, он и не знает об этой дискуссии. Но он последовательно в течение многих лет осуществляет мультикультурные проекты и уверен, что это обогащает искусство и служит взаимопониманию и сотрудничеству.  И делает он это, опираясь не на административные меры и агрессивную идеологию “Пробуждения”, а на убеждение творчеством и талантом. “Охотничье ружьё” одно из многих тому свидетельств его понимания роли искусства.

После распада социалистической системы господствовало представление что глобальное единение культур веление времени, магистральный путь в будущее. Сегодня у многих это вызывает сомнение. Только будующее ответит однозначно, пока что хорошо бы не видеть в культурном инакомыслии враждебную миру идеологию и позволить решать самостоятельно, не запрещая и не навязывая, что читать, смотреть и слушать, чем восторгаться и что игнорировать. Благо, пока у всех есть возможность выбирать по вкусу и разумению.